— Как ты мог подумать об этом, отец?! — выпалил Всеслав.

Он уже пожалел, что связался с этой организацией. Но обратного пути не было. И он еще раз вздрогнул, вспомнив о санкциях за нарушение секретности…

— Я не сомневался в твоем благоразумии, Всеслав, — голос Бутурлина потеплел, — вы оба дороги мне. Вы — брат и сестра. Все Бутурлины должны быть заодно. Мы — один род!

«Старый козел вновь сел на “любимого конька”», — с разражением подумал Всеслав и поморщился. К его радости, отец не стал долго распространяться о единстве рода, чести и прочих занудных и пафосных правилах, которые были понятны и идиоту.

— Помогай Распутину, но не болтай лишнего. Он один из самых авторитетных следователей Третьего Отделения. Но вообще странно. Никаких требований не выдвинули. Ни выкупа, ни еще чего…

— Поэтому, скорее всего, это просто месть! — не удержался Всеслав.

— Держи меня в курсе. С тобой может связаться Ксения. Не позорь меня. Пусть вы раньше и не ладили, но сейчас не время вспоминать старые обиды.

На этой фразе отец отключился. Всеслав посмотрел на магофон и, тяжело вздохнув, отложил его в сторону. Помнил он эту стервозину Ксению. Старшая сестра издевалась над маленьким Всеславом, как хотела, а отец этого не замечал и всегда вставал на ее сторону. Однако в последний раз, когда он видел ее на помолвке в Нижнем Новгороде в прошлом году, она вела себя по-другому. Даже ласково. Старые обиды никуда не делись, но придется о них забыть. Иметь в родственницах жену третьего наследника престола Российской Империи дорогого стоит. Главное, чтобы организация сделала все, как полагается.

— Князь, — уже знакомый грубый голос, вот бы век его не слышать… — Ты можешь забрать свою девку в пятницу, в полночь.

— А почему не раньше? — вновь удивился я. Странные похитители…

— Потому что так надо, и это не твое собачье дело! Когда скажем, тогда и приедешь. Пятница. Полночь. Развалины Собора Святого Ильи. Центральный храм. Он единственный более-менее сохранившийся. Найдешь сам, где это. И помни: только ты и твой фамильяр. Иначе пришлем тебе голову девки на блюдце с голубой каемочкой. До встречи…

— И там вы мне отдадите княжну Ирину Бутурлину? — уточнил я.

— Приезжай, увидишь!

— Но…

Разговор прервался. М-да. Мутно все это. Наверняка ловушка. Теперь я точно не сомневался в том, что меня собираются убить.

Оторвавшись от невеселых мыслей, я увидел, как весь гарем вопросительно смотрит на меня.

— Пятница. Полночь. Развалины Собора Святого Ильи, — повторил я слова неизвестного похитителя.

— Мне это место ни о чем не говорит, — пожала плечами Белка, почему-то посмотрев на Уну. Как я понял, этот адрес никому ничего не говорил. Москву никто из нас не знал. Все приезжие… Хотя… я-то ее знал, но с Москвой моего мира сравнения не было никакого.

— Что бы вы без меня делали? — улыбнулась Уна и жестом фокусника разложила на небольшом столике карту. Присмотревшись, я понял, что это карта города и области.

— Вот он! — ткнула пальцем Уна в карту, и мы придвинулись к столу. Собор Святого Ильи располагался на самой границе города, рядом с небольшим лесным массивом без названия.

— А почему развалины? — поинтересовалась Белка.

Уна на несколько минут подвисла, а затем, улыбнувшись, продекламировала текст, словно читала его из какой-нибудь местной энциклопедии. В отличие от присутствующих я знал об этой способности своего фамильяра. Правда, сама технология данного процесса оставалась для меня загадкой.

— Собор Святого Ильи. Памятник архитектуры XVI века. В 1874 году разрушен после террористического акта старообрядцев. Несколько раз проводились восстановительные работы, но безрезультатно. Почти сразу собор вновь обрушивался. Магическая экспертиза оказалась бессильна определить причину этого. В результате все попытки восстановления прекратили. Попытка полностью снести руины в 1974 году обернулась гибелью тридцати строителей из-за внезапного стихийного магического выброса. Императорским указом было запрещено проведение любых работ на обломках. Территория Собора огорожена и объявлена запретным местом для посещений.

— Ого, — удивилась Белка, — ты словно энциклопедия. Откуда тебе все это известно?

— Я полна сюрпризов, и у меня много скрытых талантов! — гордо заявила Уна. — Вам нужно просто привыкнуть к этому.

«Не зазнавайся», — одернул я мысленно своего фамильяра.

«И не думаю. Я только правду говорю!»

«Уна!»

«Молчу, хозяин. Не цените вы меня»

Я решил не отвечать на последнюю фразу.

— Вряд ли они держат Ирину именно там, — вдруг произнесла Ариэль, сразу приковав к себе всеобщее внимание.

— Почему? — поинтересовался я.

— Прежде чем отправиться в Академию, мы изучали все запретные места в Москве и вокруг нее. И этот Собор тоже.

— Чего же ты молчала? — возмутилась Белка, одарив светлую многообещающим взглядом.

— А вы и не спрашивали. Уна сразу начала рассказывать. Я думала, что ей все известно… — начала оправдываться светлая эльфийка.

— Не оправдывайся, а лучше рассказывай, — приказал я.

— Мне хорошо запомнился именно этот Собор. Наши ученые с согласия Российской Академии Наук проводили несколько экспедиций в него. Я читала материалы этих экспедиций. Был сделан вывод, что на Собор наложено какое-то глобальное, очень мощное проклятие. Оно реагирует на любые попытки что-то изменить на территории Собора. И там нашли алтарь.

— Что за алтарь? — уточнила Белка.

— Так и не определили. Но на нем явно проводились черные ритуалы. Сейчас глава экспедиции мертв, а проклятие по-прежнему действует. Нужно быть очень осторожным. Несмотря на все исследования, до сих пор нам неизвестна его природа. Особенно, почему оно так держится за это место.

— У нас есть время до пятницы, — подвел я итоги нашего разговора, — никому ни слова о наших планах. Про вечерний звонок Вяземскому и Симоновой знать не обязательно. Пусть знают то, что знают. Ни слова о пятнице и о Соборе. Пусть думают, что мне никто не звонил. Когда будут известия от Мин, тогда и решим, говорить им или нет. Ариэль, твоя задача — как можно больше выяснить об этом Соборе, — светлая эльфийка решительно кивнула, — ждем известий от Мин. На основании ее информации и будем принимать решение. Раз я им нужен, то Ирину они трогать не станут.

Произнес я это уверенно, но на самом деле сомневался. Ира может быть уже мертва… Ну уж нет! Если они ее хоть пальцем коснутся, живые позавидуют мертвым.

На следующий день сначала Вяземские, а потом и Симонова попытались выяснить наши планы. Но я отговаривался тем, что пока со мной никто не связался, и они сразу узнают, если появятся какие-то новости. На одной из перемен появилась Светлана, но ее сразу утащила в уголок Уна и минут пять проводила какую-то «лекцию». После этого помощница декана с горящими ушами практически сбежала, так ничего не спросив.

— Ты что там с ней делала? — поинтересовался я у феи, выглядящей невероятно довольной.

— Да наши секретики женские, — улыбнулась та, — любопытная слишком. Пришлось воспитательную работу провести!

Мне оставалось только покачать головой на эти слова. А после обеда, перед химией, меня вновь вызвали к ректору. Это становится традицией!

Иван Сергеевич имел весьма хмурый вид. А вместе с ним в кабинете присутствовали еще двое. Первой из них оказалась Мария Громова. Она сразу улыбнулась мне. Судя по всему, по совместительству именно она рулила местной Службой Безопасности, а не какой-то там Лохов. Второй был мне незнаком. Стильно одетый, представительного вида лысоватый мужчина среднего возраста. Его черные глаза внимательно смотрели на меня. И взгляд их мне не очень понравился, как и сплошные знаки вопросов над его головой.

— Приветствую вас, Александр, садитесь, — Романов был на удивление вежлив и предупредителен. — Знакомьтесь, это Федор Андреевич Распутин, уполномоченный следователь Третьего Отделения Имперской канцелярии. У него есть несколько вопросов к вам. По поводу похищения Ирины Бутурлиной.